Усталость и хмель ударили в голову, и я решил «снять» дамочку. (Без всяких намерений на «интим» ибо та неделя, что провел за баранкой без женского общества, ужасно тяготила меня, вот и хотелось «потрепаться языком»).

Слово за словом…Моей усталости, как и не бывало: комплименты, шуточки, анекдоты. Мой напарник уже косится: мол, пора и честь знать, а то нарвешься на неприятности. И как будто в воду глядел…

К «Дальнобойщику» подкатила красная «девятка». Из нее вывалился грузный мужик, лет 50-ти, и угрожающе двинулся прямиком к нашему столику…

Минут пять бранной перепалки, которую потом мы не могли не вспоминать без смеха, и здоровяк подсел к нам. Грозный незнакомец оказался хозяином «Дальнобойщика», а девушка, которую я принял за «плечевую» - его…женой?!

Сергей несмотря на свой грозный вид был большой шутник и балагур, травил анекдот за анекдотом. После третей бутылки пива он вдруг помрачнел и замолчал. Причину внезапной перемены настроения я вскоре услышал из его же уст…

…Серега, как говориться, родился за рулем. Еще его отец водил большие грузовики по Союзу и роды у жены он тоже принимал в машине. Так, что судьба мальчика была заранее предрешена. Открутив баранку в армии, парень перешел в местное АТП и вскоре, как и отец, стал колесить по стране.

…Женился на белокурой соседке Аленке, которая подарила ему дочек- двойняшек: Олюшку и Оксаночку. Сергей мотался по командировкам, а дома его ждали три любящих сердечка. Навеки врезались в память те дни, мгновения, когда он усталый возвращался после рейса с кучей «гостинцев» и дочурки буквально осыпали его тысячами поцелуев, а женушка скромно ожидала в сторонке своей «очереди», чтобы прижаться к могучей, насквозь пропахшей бензином и мазутом груди мужа.

У Сергея как-то раз выпало пару свободных деньков и решил он свозить своих к морю.

…Утро выдалось на славу. Ярко светило солнышко. С лугов несло приятной прохладой. Девчонки в предвкушении поездки полночи не спали, все вещи собирали да наряды примеряли, и не разгони их по кроватям, они бы весь дом на уши поставили.

Несмотря на всеобщее приподнятое настроение у Сергея было неспокойно на душе: то ли предчувствие беды, то ли врожденный у дальнобойщиков инстинкт самосохранения, то ли сказывалась многолетняя усталость. Он уже и старенький «Москвич» до болтика проверил и масло сменил, а тревога не проходит.

…Дочурки весело щебечут. Женушка с восхищением смотрит как искусно Сергей управляет машиной…

…Откуда и как появился на встречной полосе «Урал» до сих пор никто не знает. Что кричал тогда водитель грузовика, почему размахивал руками – тоже остается загадкой…

…Безжалостно завизжали тормоза. «Москвич» закрутило завертело на месте…Удар…Еще удар…Удар за ударом…

…Последним…Последним Сергей видел недоумевающие глазенки Олюшки и Оксаночки…И еще видел…Видел окровавленное лицо жены…

…Неделю врачи боролись за жизнь Сергея…Семь дней и ночей он выкарабкивался с того света… Когда выжил, понял: жизнь, которую он в бреду вымаливал у Бога, превратилась теперь в адскую муку, что продолжается и по сей день. До сих пор в кошмарных снах его преследуют испуганные глаза дочурок и окровавленная жена…

…Виновных аварии не нашли. Да и с среди кого искать-то?! Водитель «Урала» скончался в больнице, а Сергею доктора давали один шанс из ста…

После выздоровления в родном городишке Сергею житья не стало. От мала до велика его обвиняли в смерти семьи: кто в спину, кто прямо в глаза. Единственным успокоением была дорога. Как это и не странно трасса, отнявшая у Сергея самых дорогих людей, теперь давала новый глоток жизни, берегла ото всех бед и напастей, стала ангелом хранителем, но не могла вернуть ему то, что судьба несправедливо отобрала: жену и дочурок…

На сим позвольте мне оставить Сергея на попечении судьбы и рассказать об Ирине (Ириной зовут ту девушку, что я принял за «плечевую», хотя как выяснилось позже я был не далек от истины) ибо в этой истории ей уготовано особое место.

Ирина-москвичка, единственная дочь в семье то ли доцентов, то ли профессоров каких-то там наук, точно уж и не припомню. С малых лет девочка ни в чем отказа не знала: поздний ребенок, родители баловали ее, насколько позволял кошелек, а он был, похоже, бездонным.

Ирина посещала престижные школы Москвы, отдыхала на самых дорогих курортах страны. Одним словом, купалась как сыр в масле в славе и власти родителей. И, казалось, такое положение вещей ее устраивало…

…Кто знает, когда и какой наступил перелом в душе девушки: быть может, когда отец «впихнул» в свой институт и всемя силами пытался сделать из нее ученого, или же, когда мать «подлаживала» ей нудных очкариков-доцентов на «соискание права владеть сердцем дочери», или же, когда осознала никчемность свою без родительской опеки…Кто знает…

Извечный конфликт «отцов и детей» и каждый решает его по своему, доказывая родителям самостоятельность и независимость. Но Ирина выбрала иной путь…

Поругавшись с отцом и презрительно бросив в лицо те «жалкие гроши», что выделял он на карманные расходы, девушка ушла из дома.

…Жизнь – сложная штука и не всегда на пути встречаются честные, благородные и бескорыстные люди…

Ирина, никогда не задумывавшаяся об истинной цене денег и способе их зарабатывания, и не собиралась губить жизнь в погоне за мелкими «бумажками»…Но давно и всем известно: всегда и за все приходиться платить. Полет в пропасть греха – миг, а на взлет уходят недели, месяца, года, а порою и целая жизнь...

…Поначалу Ирина обслуживала клиентов элитных столичных саун и бань, благо «образование» позволяло. Потом опустилась до кабаков и ресторанов и, в конце концов, превратившись в обыкновенную уличную «шлюху», не очутилась на трассе…

… Холодным осенним днем гнал Сергей свой КАМАЗ в Москву…На дороге голосовала девушка: тушь растеклась по лицу, легонькое пальтишко развевалось на ветру.

Как правило, Сергей не брал попутчиков, а «плечевых» он, вообще, за людей не считал…Но ее глаза…Ее глаза на какой-то миг показались ему знакомыми, до боли близкими и родными. Сергей, не в силах совладать с нахлынувшими воспоминаниями, остановился…

…Полгода они проколесили вместе…Потом Сергей продал КАМАЗ и, купив заброшенную придорожную забегаловку, предложил Ирине руку и сердце…

Вот уже два года они официально муж и жена и несмотря на двойную разницу в возрасте полны жизненных сил и энергии: отстроить из «Дальнобойщика» двухэтажный отель для приезжих:

С бассейном и рыбками, - добавляет Ирина.

А потом уж и о сынишке можно подумать…- хитро косится в сторону жены Сергей…

Та заговорчески улыбается в ответ…

На этой мажорной ноте позвольте и мне поставить точку…

Дальнобойщик

Ох,и велика же Матушка-Россия!Необъятны её просторы,и везде живут,работают и отдыхают люди,в природу которых заложено одно неистребимое свойство - передвигаться.И человек передвигается:зимой и летом,в дождь и в вёдро,ночью и днём - всегда!И чего только он не использует для этого:собственные ноги,собачьи и оленьи упряжки,арбу и велосипед;передвигаются по воздуху,по воде,по стальным путям и,разумеется,по автодорогам. Разные бывают дороги:и грунтовые,и уложенные плитами,булыжником и асфальтом,широкие и узкие... Не будем обсуждать качество российских дорог,там паче лучше Гоголя их навряд ли уже кто сможет описать.Даже всемогущий Госкомстат не знает точно ни протяженности всех

наших дорог,ни их состояния.

Впрочем,наш рассказ не о дорогах вовсе,а о тех,кто измеряет километры диаметром своих колёс.Едут все:мотоциклы и легковушки,самосвалы и автобусы,пожарники и гаишники,а ещё дальнобойщики на своих фурах.Об одном таком "дальнобойщике"(именно в кавычках) и пойдёт наше дальнейшее повествование.

"Дальнобойщиком" его прозвали добродушные ребята с поста ГАИ,что расположился по-соседству с общепитовской столовой на трассе Москва-Ленинград(тогда ещё).Коля работал водителем гужевой повозки,доставляя всё необходимое в столовую:продукты,воду,дрова,ездил по деревням на заготовку мяса,овощей и прочей снеди.Хотя,пожалуй,ездил - это громкая фраза: ездила лошадь,прекрасно зная все маршруты,а Коля в это время добросовестно храпел(предварительно "приняв на грудь")на дне телеги,укрывшись затертым до дыр брезентовым плащом.

Назвать Колю отпетым алкашом было бы большой несправедливостью:всё таки работу свою он знал,выполнял пусть и нехотя,но добросовестно.Лошадь всегда была ухожена,вычищена и накормлена. Но самой главной гордостью Коли(а для других - объектом беззлобных насмешек)было само транспортное средство:совершенно не скрипучая телега на резиновом ходу,оборудованная по всем правилам.Видимо ещё с молодых лет заветной мечтой нашего героя были "баранка",прокуренная кабина какой-нибудь "Колхиды" и бесконечные километры дорог.Однако судьба-злодейка распорядилась по -своему,не оставив Коле ни единого шанса стать водителем,а посему всю свою любовь к технике он полностью отдавал телеге: оборудовал её шинным ходом,по всем правилам обвешал по габаритам катафотами, укомплектовал (скорее всего "упёр" в совхозном гараже)знаком аварийной остановки,домкратом и ключом-баллонником. Шедевром народного умельца был гос.номер(подобранный где-то на трассе),торжественно

водруженный на самое почётное место и старательно продублированный белой краской на заднем борту телеги.

А случись что в дороге,-сокрушался Коля,не обращая внимания на ироничные шутки балагуров,-мне что же,ночевать под небушком?Да и девки ждать не будут,закроют столовку и плакали мои "командировочные".

Командировочными у Кольки были ежедневные грамм 50,или кружечка пивка для "предрейсового медосмотра",которыми сердобольные столовские девчата приводили бедолагу в рабочее состояние.

Самыми тяжелыми днями у Коли считались вторник и пятница,потому что в эти дни привозили в столовский буфет свежее бочковое пиво,а с утра голова "не хочет дружить с талом" и нужно ехать в дальнюю дорогу на базу(аж в двух километрах от столовой!). И как только не приходилось изворачиваться ради того, чтобы не пропустить распечатывания первой бочки...

В один из таких дней Люська(ух и стервозная бабёнка!),как всегда,с утра пораньше загрузила горемыку массой поручений.Понуро свесив плечи Колян поплёлся "заводить"свою технику.Но ведь Русь всегда славилась народной смекалкой,с лихвой восполнявшей недостатки в образовании.

Сергеич,-докапывался "дальнобойщик" до только что заступившего на смену гаишника,-

ведь пьяному за руль садиться нельзя?

Точно,нельзя,-отмахивался тот от Кольки,словно от надоедливой мухи,наперёд зная,что сделать это будет не так-то просто.

А что за это может быть?

Прав точно лишиться можно.

Сергеич,давай я тебе в трубочку дыхну,ты заберёшь у меня права и я никуда не поеду.

Что,пивко подъехать должно?

Ага,страх как "котелок" трещит,а Люська опять в контору посылает.

У тебя что,и права завелись?

Обижаешь,вот любуйся!

И с этими словами он достал из кармана пропахшей лошадью куртки клеёнчатые корочки водительского удостоверения. Сергеич изумлённо округлил глаза, но уже через секунду ворвался громким весёлым смехом,как будто он был не на посту,а где-нибудь в театре Эстрады на концерте А.Райкина.И было отчего веселиться!Открыв корочки он увидел настоящий шедевр Колиного полиграфического творчества:на развороте вырезанной по размеру картонки от обувной коробки было написано полупечатными-полупрописными буквами(что удивительно - без ошибок!),что такой-то - такой-то является водителем первого класса,имеет право ездить по всем дорогам Советского Союза в любое время суток и года,без ограничения тоннажа,а все службы,имеющие хоть какое-то отношение к дорогам,должны оказывать ему всяческое содействие.Венцом творения была фотография три на четыре с приложенным к уголку(вместо печати) чернильным пальцем.

Вдоволь насмеявшись,Сергеич предложил Коляну компромиссный вариант:

Давай,Колёк,я у тебя права отбирать не стану,ты сгоняешь в контору,а по возвращении я лично куплю тебе аж две кружки свеженького "Жигулёвского" в подарок от всех работников ГАИ.Мы "профессионалов" уважаем!

На том "ударили по рукам" и довольный своей находчивостью Колян поудобнее устроился на дне телеги,а лошадёнка тихой сапой потащила "фуру" давно уже знакомой дорогой.

Добрые восьмидесятые годы!Всегда вспоминаешь их с лёгкой грустинкой:ещё нет на дорогах беспредела,не мчатся машины всех калибров по трассе денно и нощно,да и сама трасса была тогда лишь "двухполоской".Машины были не такими скоростными,водители были грамотными и права свои не покупали,а посему и работы у гаишников было не особенно много.

В один из таких спокойных будничных дней,когда на дороге было не так уж много машин(водители предавались послеобеденной сиесте),Сергеич -известный нам уже старлей-гаишник -неспешно объезжал свой "подопечный" участок трассы.Мысли его были далеко не праздными:вот-вот жена должна родить,а тёща(неплохая в общем женщина) всё никак не купит обещанную коляску;начальство,сидя в своих кожаных креслах,и в "ус не дует" чтобы заменить уже местами подъеденную ржавчиной патрульную машину на что-то "более-менее".Да ещё у напарника с утра зуб разболелся,сидит на посту,а ты катайся в гордом одиночестве...

Внезапно он весь подобрался,отбросив все неслужебные мысли прочь:впереди образовался небольшой заторчик из четырёх-пяти машин.

Никак авария,-соображал Сергеич,прибавляя газку,-опять одному с рулеткой бегать,заниматься писаниной.Да и вообще денёк сегодня что-то "не катит".

Но тревоги его не оправдались:аварии никакой не было,а машины просто ждали своей очереди,чтобы объехать непредвиденное препятствие.Увидев причину "пробки",Сергеич совсем поник головой:на проезжей части,даже не соизволив съехать на обочину,стояла Колина "фура".Одно колесо у телеги было спущено,а под остальные были подсунуты камни,исполняющие роль противооткатников.Позади телеги на расстоянии шагов эдак пяти был выставлен аварийный знак,а сам "виновник торжества" мирно посапывал на дне телеги,успев с утречка отведать живой воды,градусами превышающую температуру тела здорового человека.

Колян,ты чего тут "расхристался"?Хоть бы на обочину съехал,-сокрушался старлей,расталкивая "дальнобойщика".

На спущенном колесе езда запрещена,-парировал тот.

У тебя же домкрат есть,запаска,инструменты.Меняй в темпе колесо,движению мешаешь.

Дело водителя-управлять транспортным средством.Вот приедет техпомощь и починит,-заключил Колька,вновь погружаясь в нирвану.

"Дело табак,-пришел к выводу старлей,-придётся самому разгребать.Тем более если учесть,что техпомощь - это кто-нибудь из совхозных трактористов,верных собутыльников Коляна."

С помощью одного из водителей он быстренько заменил колесо на телеге и лёгким шлепком ладони по крупу придал ускорение "тягачу".Лошадка,радуясь своим умишком окончанию рабочего дня,бойко потрусила к своему узаконенному месту парковки,а старлей Сергеич поехал дальше по своему участку трассы,беззлобно думая о новых заморочках,уготованных ему судьбой в лице "дальнобойщика" Коляна.

Канули в лета восьмидесятые,пронеслись лихие девяностые,когда Союз "приказал долго жить",а все граждане вдруг стали миллионерами,к римским цифрам,обозначающим порядковый номер века,прибавилась единичка.Жизнь не стоит на месте:трасса М-10 разраслась,раздалась вширь,гудя нескончаемым потоком машин.Теперь разве что самоубийца рискнёт проехать по ней на гужевой повозке.

А сколько он названивал Ритуле - диспетчеру, сколько уговаривал, чего только не наобещал! Не зря, видно, петухом пел. Вот тебе и рейс, и груз. А Ваня Лыжин поедет хоть на край света – только «бабки», платите.

Едет Ваня, улыбается, музыку слушает, и ничего–то нет для него лучше дороги, машины,а главное - свободы.

Да, вот так. Кому что, а ему свобода нужна как глоток воздуха, как капля воды в пустыне. Ну не может он на одном месте сидеть, хоть режь его на части, хоть гвоздями приколачивай. Умоляй - не умоляй, все равно уедет. А сколько женщин просило его остаться, бросить разъездную работу, осесть

на одном месте. Ведь совсем не молоденький…

Женщины в жизни Вани Лыжина занимали третье, по его разумению, место, Первое – это, понятно, руль.

Второе – спиртное. Ну а, значит, женщины - третье.

И не то, чтобы Ваня к женскому полу был равнодушен.Скорее наоборот. Но как-то не везло ему с ними.

И расставался он с женщинами спокойно, без истерик, ревности и всяких там мелодрам. Просто уходил.

Забирал свои немудреные пожитки - а они помещались все в спортивную сумку - и был таков. Россия большая, одиноких женщин в каждом селе, деревне тьма-тьмущая. Все работящие, здоровые, хлебосольные. Да и Ваня не с пустым карманом к ним заглядывал. И все они хотели дальнобойщика к

себе привязать, к дому, огороду, скотинке - животинке.

Не понимали бабочки деревенские, что не удержишь сокола в четырех стенах. Упорхнет, выскользнет и… поминай, как звали.

Вот и порхал Ваня из одного дома в другой, меняя подружек и адрес проживания.

Один раз только зацепило его за живое, за самое – самое. Не хочет Ваня об этом вспоминать, а оно возьмет и всплывет; как назло, перед глазами стоит, не уходит.

А было это так. Появилась в их селе женщина.Маленькая, глазастая, с двумя ребятишками. Ваня как увидел эти глаза – так и влюбился по уши. И она ответила на его чувство. Из рейса на крыльях летел к ней.Знал, что ждет, любит. Ничего не жалел для нее и ребят. Выполнял все просьбы, баловал одеждой импортной, духами. Знал, что любит цветы, - в любое время года привозил охапками, лишь бы она засмеялась своим ласковым смехом, погладила по лицу. До сих пор рука ее перед глазами стоит.

Второе место в жизни Вани Лыжина занимало спиртное. Какой мужик в Сибири не пьет? Сам Бог велел после трудного рейса дома расслабиться. И в этом любимая женщина была с ним согласна, только посмеется незлобно над ним, когда переберет малость.

Держаться бы Ване за такую женщину руками и ногами; да нет, черт попутал с самогоном. Принял лишнего. Пошел в местное кафе, которое односельчане «отрыжкой» назвали «за вкусную и здоровую» пищу. Встретил бывшую подружку. Выпили. Любимая ушла куда–то на второй план, и понеслась душа куда попало.

Друг потом рассказал, когда любимая зашла за Ваней в кафе и увидела его целующегося с подружкой – побледнела вся, слова не сказав, ушла.

Ушла и из Ваниной Лыжина жизни. Навсегда. Не простила.

Вот ведь как бывает в жизни.

Эх, дороги, пыль да туман…

Едет Ваня, музыку слушает, улыбается, И нет ему дороже баранки, дороги и свободы. Будь счастлив, дальнобойщик!

Это кафе, стоявшее у развилки дорог в десяти километрах от города, всегда было излюбленным местом отдыха водителей фур. Здесь можно было вкусно поесть и отдохнуть, прежде чем продолжить свой путь. На большой площадке позади кафе всегда стояло несколько машин. Одни уезжали, другие приезжали- извечный круговорот жизни. Сегодня на площадке стояло четыре блестящих красавца, крытых новенькими тэнами, а сами водители расположились за столиком в небольшом зале кафе и вели разговор после сытной трапезы. Пути-дороги не раз сводили их вместе, поэтому разговор был по душам, как у старых приятелей, несмотря на разный возраст и место жительства.

Сергей Григорьевич, вы сегодня молчаливы, не ели почти ничего. У вас что-то случилось? – спросил молодой кудрявый водитель, обращаясь к седовласому соседу.

Знаете, мужики, больше двадцати лет за рулём, а вчера какая-то чертовщина со мной произошла, что и думать не знаю, - хриплым голосом ответил собеседник.

Еду вчера утром по трассе, погода хорошая, красота вокруг. Смотрю – женщина стоит, руку подняла, голосует. Сама средних лет, на голове платочек синенький, в руках сумка большая. Откуда, думаю,такая, вроде рядом нет населённых пунктов. Принцип у меня – пассажиров не брать, а тут жалко её стало, женщина все-таки. Притормозил я, остановился. Дверь открыл, жду, когда сядет. Подождал немного – никого, выглянул – никого. Вылез из кабины, обошёл сзади – нет женщины. Меня аж пот пробил, нагнулся, под колёса посмотрел - нет ни женщины, ни сумки, никого! Залез я в кабину, дальше поехал, а на душе неспокойно, мир вокруг померк. Так ещё проехал десять километров, смотрю и глазам своим не верю – стоит та же женщина в синем платочке впереди, опять рукой машет. Вот тут-то меня страх и пробрал. Останавливаться не стал, так втопил… Будет после такой чертовщины аппетит!

Сидящие за столиком помолчали, думая о своём.

В работе нашей, Григорьевич, всё бывает, может, устал ты, а может и предупреждение какое, историй таких немало, рассказывают не все, - нарушил молчание один из водителей. – Самому видеть не приходилось, а от отца своего слыхал, хотите, расскажу?

История первая.

Между городом Алматы и Жаркентом перевал есть горный – Алтынемель. Сплошные спуски и подъёмы, дорога трудная, опасная. Есть там спуск один, резко уходящий влево. Машин там разбилось! Так вот, ночью, если спускаешься, огонёк внизу видать, будто костёр кто зажёг. Ни дождь, ни туман ему нипочём – видно костёр. Многие останавливались, искали, а не нашли ничего. Старики рассказывали, что много лет назад разбилась здесь машина грузовая. Водитель жив остался, израненный весь всю ночь костёр жёг, чтобы не замёрзнуть, в горах ночи холодные. С тех пор люди огонь и видеть стали, как предупреждение. Огонь этот многим жизнь спас. А спуск тот называть стали с тех пор Водительским костром.

Сидящие за столиком оживились, каждый что-то вспомнил, когда-то от кого-то услышанное, а потом отложенное в дальний уголок памяти.

Я от водил знакомых слыхал, что предупреждения всякие бывают, - сказал Василий Яковлевич, мужчина средних лет в потёртой кожанке. - У нас работает в базе водитель, так он после одного случая в церковь ходить стал.

История вторая.

Ехала фура, гружёная фруктами, из Узбекистана. За рулём – шофёр опытный, много лет баранку крутивший, ни одной аварии за плечами. Трасса новая, гладкая, как зеркало. Ни впереди, ни позади – никого. Шофёр волну любимую нашёл, музыку включил, всё веселей дорога. И в один момент, как током его ударило, поглядел в зеркало, а там - морда звериная скалится, глаза кровью налиты, да близко так! Седьмое чувство будто прошептало: «Перекрестись!». Он и давай читать «Отче наш» и креститься. Остановился, дух перевёл, с опаской опять в зеркало посмотрел – дорога лентой вьётся, спокойно всё вокруг. Поехал дальше медленно, музыку выключил. А в километрах пятнадцати дальше по трассе, как раз на пересечении дорог, авария большая была – машина с газом взорвалась. Грудыискарёженного обгоревшего металла по дороге разбросаны были, люди погибли. Ехал бы он быстрее – в самую гущу бы попал, а так – бог отвёл.

А ты, что молчишь, Михаил,- обратился один из сидящих к молодому кудрявому пареньку.

Да я слушаю вас и думаю, может, правда тогда всё было, да мы не верили. Я о той истории забыл давно, а сейчас вертится она на языке, распирает меня от воспоминаний и эмоций.

А ты расскажи нам, глядишь, легче станет.

История третья.

Я четыре года назад нигде не работал, зато часто с братом своим, таким же водителем мотался. Он в рейс, и я с ним. В тот рейс с нами ещё и Пашка, друг мой напросился. Выехали мы ещё затемно, всю дорогу болтали, а как солнце поднялось, разморило нас с Пашкой, стало ко сну клонить. Слышу, Валерка, брат мой, в бок меня толкает: «Смотри, красавица какая!» Поднимаю я голову и вижу – стоит на обочине девчонка, руками машет. Сама тоненькая, как тростинка, высокая, сарафан на ней длинный. Остановил Валерка, говорит: « Ну-ка, Пашка, двигайся, подвезём девушку».

Пашка дверь открывает, руку ей подаёт, а потом вдруг оттолкнул её с силой, дверь захлопнул и как заорёт: « Валерка, топи!»

Брат мой на газ, и вперёд! Неслись мы так минут двадцать. Валерка потом машину остановил, спрашивает: «Что случи лось, Паша?» А на том лица нет.

« Я девушке руку подаю, она сарафан приподнимает, чтобы на подножку ногу поставить, а нога у неё огромная, мохнатая, а вместо туфельки – копыто лошадиное».

Мы сначала посмеяться над ним хотели, думали, спросонья ему почудилось. Только видим, ему не до смеха: вид испуганный, сам белее снега, сжался весь.

Да ничего. Назад приехали, я на работу устроился, брат вскоре женился, а Пашку я после этого редко видел. Знаю, пить он стал много, по пьянке и влип в нехорошую историю.

«Вот страсти -то! Аж мурашки по коже!» - загалдели все.

Вишь, как его напугало! Человеческая душа – потёмки. Кто-то, может и забыл бы скоро, а жизнь друга твоего вот как повернулась, - оживился Сергей Григорьевич. – Я ведь тоже одну историю ещё в детстве слышал, будто у любой машины душа есть.

История четвёртая.

Было это, в аккурат после войны. Работал в одном колхозе дядя Ваня – все его так называли. В годах уже, всю войну прошёл на своей полуторке, муку по замёрзшему озеру в Ленинград возил, ни полыньи, ни снарядов не боялся. Всё шутил, будто машина сама его от беды вывозит. А после войны стал зерно с полей возить. Что удивительно, слышал я, что машина его никогда долго на ремонте не стояла. Сколько военных дорог прошла, сколько зерна с полей вывезла, а силы своей не потеряла. Дядя Ваня с ней разговаривал, бывало, как с человеком. Капот откроет, сам ключом орудует и слова ей ласковые наговаривает. И работает, ведь машина! А весной умер дядя Ваня – сердце схватило, да и старые раны в последнее время давали о себе знать. Передали машину молодому пареньку. А как звали его я и не знаю. Так вот, возвращался он как-то вечером с элеватора. А машина возьми, да и заглохни прямо недалеко от деревенского кладбища. Что только паренёк не делал, не заводится, зараза! Пока возился, темнеть стало, а тут: «Браток, покурить не найдётся?» Смотрит, пожилой мужчина стоит, в сапогах военных, пиджачке сером, стоит и улыбается. Ну, парень, естественно махорку достал, закрутили, поговорили, а потом пожилой мужчина и говорит: «Ты, браток, не спеши, поговори с ней, она, как человек – всё слышит, всё понимает». А сам поглаживает машину по капоту и шепчет: «Ну что ты, родная, человек устал, а ты артачишься…» Паренёк за руль сел, завелась! Оглянулся он, нет никого, как будто и не было. Он о том случае забыл почти, если бы не попалась ему старая фотография, на которой передовики колхоза были. В одном из мужчин он узнал того, кого встретил вечером недалеко от кладбища. Ну, конечно, стал расспрашивать, что да как. Вот тогда-то ему и сказали, что дядя Ваня это, только умер он весной. Парень этот молодец, много болтать не стал, понял сам, что машина его не зря около кладбища заглохла, видно, дань уважения хотела отдать своему бывшему хозяину. Вишь, как оно в жизни бывает! Вот вам и душа, железка, а душа и неё есть.

Посидели водители ещё немного, помолчали, размышляя о трудностях и радостях своей работы, потом вышли на улицу, покурили и разъехались, каждый в свою сторону, дела ведь сами не делаются. Свела их судьба вместе в том же самом кафе только месяца через три. Все собрались, кроме пожилого водителя – Сергея Григорьевича. Рассказали друг другу новости, о семье, о работе, к ним другие водилы присоединились. Весёлая компания собралась, шумная.

Слышали, Сергей Григорьевич умер – инфаркт, - сказал кто-то из водителей. – Жалко, хороший мужик был!

Вот тогда-то и вспомнился разговор их о необычном и мистическом, что случается на дорогах. Вспомнили и том, что случилось с Сергеем Григорьевичем. Может и правда знак, может сама Костлявая приходила, а может, закончился путь жизненный у человека, как и положено по божьим законам.

Примолкли все, головные уборы сняли в знак скорби и уважения к своему товарищу. У каждого свой жизненный путь, свои километры вдаль по трассе. Пусть лёгкими и ровными будут эти километры. Счастливого пути вам, мужики!

Что самое принципиальное в работе водителя-дальнобойщика? Познание правил движения и умение днями не выпускать из рук баранку? Ничего подобного! Главное – быть готовым к хоть каким неожиданностям и уметь использовать их с выгодой себе. Внесла нас как-то посреди 90-х годов судьба в Омск. Нас – это меня, моего напарника Кольку и наш «Камаз Иваныч», как мы его время от времени называли. В Омске нас околпачили: привезли груз, сбросили на некий склад в промзоне, владелец сел в машину,кликнул: «Поехали за мной на фирму – расчет получать!». Только мы километра три отъехали, он по газам – и как через землю провалился! Потыркались, помыкались – не смогли отыскать.

Написали табличку «Пустой», как положено, встали около какого-то рынка, сидим,семена грызем,животиками друг на друга урчим. Колька газет набрал бесплатных, забрал мелочь последнюю, по телефону диспетчерам звонит.

Катимся для себя стремительно, но аккуратненько – все-же живой груз в кузове везем, ну и владелец срок обмолвил – за двое суток, не больше, доставить. Малость от Омска отъехали – гаишник на дороге! Вышел Колян с целой кучей бумаг к нему: затратная на груз, как положено (это мы сами для себя выписали), путной лист (тоже сами сделали), документы на машину (это нам в ГАИ выдали), и справку от ветеринарного врача – это нам цыган отдал на всякий случай. Ну, к документам на машину у гаишника вопросов не появилось, к затратной и путному листу – тоже, а вот к ветеринарной справке он вдруг чего-то докопался: и печать не такая круглая, и почерк не разборчивый, и фамилия у ветеринарного врача лошадиная, прям как у Чехова – Овсов. Мы его и так, и этак ломаем – нет,уперся, как баран: «Я вашу машину ареста вываю, и будем инспектировать все конкретно – что за жеребцы и куда вы их везете!».

Здесь Колян как-то так хитро извернулся и гласит таким приличным баском: Товарищ инспектор! Давайте к кузову пройдем.

И здесь в один момент мужчина некий возникает. Цыган. И гласит, дескать, ребята, так и так – нужно 2-ух жеребцов перевезти в Москву. Кое-где под Омском конезавод есть, и вот он для себя прикупил. Ну,ясное дело: цыган без лошадки – как без крыльев птица! А нам – хоть черта лысого уже грузи, так как два денька на одних семечках сидим. Сел он к нам в кабину,поехали куда-то за город, в какую-то деревню. На последней соляре фактически. Днем пробудились, пошли глядеть – что нам там за груз приготовили.

А там,правда -две лошадки, темная и белоснежная! Прекрасные! Хотя, может, это и жеребцы были… И цыган здесь с ними. Колька ушел по стоимости торговаться, а я пока этих жеребцов посодействовал в кузов завести. Дали нам с собой сена,корыто вам покажу все как есть! Полюбуйтесь! То, что вы на данный момент видите – до вас никто никогда не лицезрел!

Да чем здесь любоваться-то, – стоит на собственном гаишник. – Конокрады вас наняли, а вы и рады! Статья вам за это уголовная положена!

Это,меж иным,не обыкновенные лошадки! – вдруг взъерепенился Николай Петрович. – Вы,товарищ инспектор,кинофильм про парад Победы в кино хоть раз лицезрели? Там маршал Буденный у маршала Жукова парад на чем воспринимает? На жеребце! У Буденного – белоснежный жеребец, а у Жукова – темный! Помните?

– Ну, что-то такое напоминаю,- видно, как у инспектора в голове шарики за роликами шевелиться начали.

Так вот! Хоть и нельзя го-ворить, но вы человек муниципальный. Вам скажу! Вот это белоснежная – лошадка Буденного! А темная – Жукова. Тогда как вышло: после парада Победы эти лошадки в специальной конной части жили, под Москвой. А позже, когда на Жукова и Буденного гонения начались, культ личности Сталина, их сюда, в Сибирь, надежные люди выслали! Чтоб под жаркую руку никто с ними не расправился! Но данные на этих жеребцов в музее Вооруженных Сил,который на Красноватой площади стоит, все эти годы хранились. И сейчас решили, нужно привезти этих лошадок назад,в Москву! Ну, понятно, что сами-то лошадки не дожили, но это – их прямые потомки! И сейчас, когда у нас последующий Денек Победы будут 9 мая праздновать – парад будут на этих жеребцах принимать! Чтоб все по традиции вышло! Только товарищ капитан, – Николай Петрович глас снизил. – Нельзя про это никому гласить! Вы же видите, на данный момент время какое! За этих жеребцов хоть какой собиратель миллион баксов, не смотря, выложит! Поэтому и везем их инкогнито! Сами задумайтесь – ну чего ради 2-ух каких-либо обыденных кобыл тащить из Сибири аж в Москву? Стали бы мы свою машину из-за этого марать?

Не знаю, что там гаишник поразмыслил,только дал все документы и рукою махнул – дескать, двигайте. Наверняка, решил – чего с слабоумными связываться?

Апельсинный рай

Едем мы далее, и только к последующему посту ГАИ подъезжаем – другой гаишник нам жезлом машет. Притормаживаем, а он – с места в карьер: «Это вы тем самые ребята, которые лошадка Буденного на парад в Москву везут?». Пока я задумывался,что ему ответить, Колька – ну, Николай Петрович другими словами – так наездом у него спрашивает: «А вы по какому праву закрытой информацией пользуетесь?». Сержант, видимо, такового не ждал, так как зачастил как-то невпопад: «Не, ну мы с ребятами решили – может, вам сено нужно? У нас рядом поле, так мы из стога набрали малость – для лошадок ваших! Возьмете сено?» Выбегают из кустов еще два гаишника,тащат благопристойную такую охапку в руках – видимо, сколько из стога смогли, столько и вынули.

Только мы до последующего поста доезжаем – снова гаишник жезлом машет! «Водители, – орет. – Мы здесь вашим жеребцам яблочек запасли!» – и тащит целый ящик яблок! Помахали мы гаишнику ручкой – и далее, на Москву! Солнце греет, музыка играет, мы с жеребцами яблоки грызем – краса!

А у ГАИ связь-то своя работает! К следующему посту ГИБДД подъезжаем – там нам снова яблоки предлагают! А Николай Петрович уже глядеть на их не может – пол- ящика-то мы с ним умяли! «Не, гласит, уже хватит! По другому у жеребцов диатез разовьется!». Здесь 2-ой гаишник подходит и глядит на настакжалобно: «А бананы можно?» В общем, затарились мы к тому же бананами. На последующем посту та же история, только там нарушитель апельсины вез. И, видимо, очень нарушил – нам аж два ящика в кабину поставили: по ящику на жеребца!

«Лекарство» против рахита

Вообщем краса – едем,как в раю: бананы,яблоки,апельсины…Но вот змея-натура: после всего этого радостного сада мне мяса захотелось! Произнес об этом Коляну – он ржет: «Сейчас все устроим!».

Мы уже кое-где за Челябинском едем, горы Уральские проезжаем.Там пост ГАИ, а за ним – прилавки торговые тянутся. И пахнет разной вкуснотищей! Гаишникам видимо, передали про нас, машину узрели, сходу к нам: «Покажите, нам, пожалуйста, лошадка Жукова и жеребца Буденного!». А Колян к ним навстречу: «Здравствуйте, товарищи! Скажите – а у вас жир есть?» – «Какой жир?» – «Да рыбьего жира нам с собой должны были дать: жеребцам нужно в денек по литру, чтоб у их рахит не развился». – «Нету нас рыбьего жира – извините, не подготовились! Может, поменять чем можно?». Ну, Колян здесь позу задумчивую принял, и рассуждать принялся: «Рыбий жир – он тяжело подмене поддается.

Только если сало какое-нибудь низкохолестериновое! Другими словами сало должно быть нежирным! Как в шашлыке, к примеру. Думаю, что в порядке исключения можно жеребцам сейчас дать по два шашлыка совместно 1-го литра рыбьего жира!» Старший здесь же цыкнул: «Сидоров! Четыре шашлыка двум жеребцам нужно! И еще по два – провождающим! Давай,дуй к шашлычнику Абаю, скажешь ему – шашлыки на пост, для почетаемых людей! Пусть отличные изберет – и сала чтоб было малость!» В общем, уехали мы с мясом!

На последующий денек мы опять как повелители ехали! Яблоками нас завал либо,сена – желали целый стог в кузов запихать, еле отбились.Опилки нам свежайшие привезли. Ну,а нарушители чего только не возят: и киви у нас появились, и ананасы, и сахаром завалили,а на каком- то посту со словами: «Это вам чтоб за жеребцами ухаживать!» пару джинсов нам в кабину закинули и футболки с надписью «I hate cops!» – рожа там небритая нарисована.

«От братвы!»

Последнее приключение уже км за 100 до Москвы случилось: догоняет на трассе внедорожник, и начинает моргать фонарями, как гирлянда на новогодней елке, придавил нас к обочине. Тормознули. Из внедорожника выходят три жлоба здоровых: «Это вы жеребцов для Буденного и маршала Жукова на Парад Победы везете?». Ну, Колян так несмело из кабины гласит: «Мы!»-«Показывай!». Мужчины поглядели, языками поцокали, рафинадом угостили. «Держи,- молвят,- от братвы! – и суют Коляну картонный пакет. – Скажете в музее – чтоб все на жеребцов истратили, до последней копейки! Поэтому как красоту такую нужно сберегать!» Не помню уже, сколько там средств было, но Колян гласит – мы все свои утраты в Омске сразу окупили.
А здесь и Подмосковье уже началось. Нас цыган предупредил, что он через двое суток перед заездом на МКАД встречать будет. Подъезжаем – он стоит. В кузов заглянул, в кабину – вроде бы невзначай. Не знаю, что поразмыслил, у нас там пищи – на два эскадрона хватит: сахар,киви,бананы с апельсинами,даже бутылка виски – это вроде Николай Петрович на каком-то посту ДПС разъяснял, что сено без виски – не в жеребца корм… Жеребцов вывели, цыган с нами рассчитался…

Длительно еще эту поездку вспоминали – пока сахар не кончился. И это уже позже я прочел, что не было на том Параде Победы Буденного – там Рокоссовский и Жуков командовали. Но мы об этом никому говорить не станем пусть все задумываются, что живет кое-где в музее Вооруженных Сил в Москве лошадка Михал Семеныча Буденного! И если ее нужно будет назад в Сибирь перевезти – мы всегда готовы!

Миша Щеглов, журнальчик “Грузовоз”

https://vk.com/ivanov1963

АНДРЕЙ ИВАНОВ (АВИ)

«СИБИРСКИЙ ДАЛЬНОБОЙ» Рассказ.

Посвящаю моему погибшему другу детства ИЛЬЕ СЕРГЕЕВУ.

Был у меня лет десять назад друг. Звали Игорем. Почему "был", в конце рассказа сами поймёте.
Познакомились мы с ним в автоколонне завода одного. Шоферили вместе. Он там на КамАЗе в гараже, а я на машине помельче.
Ну, сами знаете, у шоферов пятница - день святой. Нервы расслабить, потрепаться обо всём. Короче, в одну такую шоферскую пятницу и сдружились.

Сидели с мужиками после работы, выпивали, колбаской с зелёным лучком хрумкали. Как водится, никто никого не слушает, каждый про своё, наболевшее норовит вставить. Перекрикивают друг друга, обычные такие посиделки пятничные.
Народ основательный, понимает, что пятница не вечная, за ней похмельная суббота, а в воскресение насухую нужно отлёживаться. Потому все стремятся в пятницу по полной оторваться после трудовой недельки.

Я тоже что-то пытался своё в общий разговор ввернуть, но были и по-горластей и по-опытней меня водилы. Вижу бесполезно, и просто сижу, накатываю.
Смотрю, не один я такой. Есть ещё мужик малоговорливый. Оказывается, он мало говорил, не потому, что ему нечего сказать было. Просто заикался он сильно от контузии. Но пил и закусывал не меньше.

В Армии в горячую точку попал и и выручал взвод своих солдатиков из-под огня, потому, что прапорщиком служил. Там и случилось у него контузия с осложнением на речь. Затем комиссовали его по профнепригодности из войск и подался Игорь шоферить.

Мне быстро пьяные базары коллег надоели, предлагаю Игорю, мол, давай продолжим от толпы подальше. А сидели мы в чьём-то личном гараже, недалеко от завода. И на природу захотелось, по нужде как раз....

Попрощались с коллективом до понедельника, взяли маленько в магазине местном, и закусь, и чем её запить. Отошли в перелесок возле железной дороги.
Присели на корягу, там и рассказал Игорёха мне свою историю. Про горячую точку ту, про заикание, про свою мечту заветную и вообще нормально так посидели. Уж и не помню, как домой дошли.

Короче, в понедельник врачиху в гараже проходить - а мы в полном порядке. И без давления, и без запаха.
Мечта у Игоря была - стать дальнобойщиком. В стране, как всегда, безработица, кооператоры, ООО, ЗАО, заводы или не платят или банкротятся, ну и всякая такая хрень. Дальнобойщиком можно только по знакомству, не иначе...

Ушёл вскоре Игорь с заводского гаража, там какие-то задержки по зарплате начались. Ну и я куда-то в другое место свалил оттуда. Но дружить не перестали. По пятницам встречались на нейтральной территории, сидели за пивком и покрепче тоже не брезговали. Он неженатый, и я такой. Ещё третий парнишка к нам почти сразу прибился. Тоже шофер. Смешливый, неунывающий. Но глаза грустные. Худой весь, щуплый. Потом узнал, что он тоже в десанте служил, как и Игорь.

Летом ездили на природу к Игорю на дачу. Тащили сумки с провизией и "горючим". Игорь такой "бык" по виду. Шея короткая, походка вразвалочку. Покушать весьма любитель. А вот я и Ромка мало ели. И пьянели быстрей...

Дача недостроенная, зато с крышей. Печка там русская, три кровати, бельё сыроватое, но чистое в шкафу, холодильник старинный "МОСКВА", стол круглый. Воздух сосновый, освежающий, но зимой туда не пробраться. Вся дорога заметена снегом с самой станции электрички. А вот летом собирались мы там частенько, неразлучных три товарища-водилы и замирали на время.
Особенно в долгие праздники там хорошо было. Хотя и баня там развалилась и за водой далековато на колонку ходить. Но это терпимо, в общем мелочи. Главное, покой и тишина. Вечерами песни под гитару пели, закусывали картохой варёной с килькой в томате. Такой русский рай. Правда, без женщин. В дефиците приличные мадамы.
Бывало, вечерком выйдем на крылечко - красота...Можно даже в трусах... Если соседей нету...

Но вот мечта та у Игоря не прошла. Нашёл какого-то коммерсанта со старой "фурой", двадцатитонная вроде машина КрАЗ с будкой. И начал её перебирать, под себя ремонтировать. А коммерсант за это обещал его на дальнобой в Якутию с товаром отправлять. И по зимнику и по летнику.

Однажды звонит Игорёха и говорит:
- Слушай, мне через неделю в Мирный (Якутия) ехать. Напарника нет. Ты как?
- Ну, как? - отвечаю. - Если зовёшь, я с тобой.

К слову добавлю, что в то время не один я жил а с дамочкой. Она может и любила меня, не знаю. Но хозяйственная, отзывчивая, нравился я ей очень.
Короче жили уже года два.
Думаю, как ей сказать-то?
- Этот рейс ведь не на один день. Придётся с работы увольняться. Да и на вряд ли встретит эту новость радостно.
А мне так хотелось на дальнобой, романтики шоферской, Сибирь, тайгу посмотреть и людей новых. Да и не ездил я на грузовой машине так далеко. Заработок Игорь пополам обещал.

Вечером пришла дамочка с работы, говорю ей прямо, как есть...
- Игорь собрался в Якутию груз везти, меня напарником зовёт. Одному ему тяжеловато, шесть тыщ километров и без охраны. Подзаработаю заодно.

Короче, гражданская жена против, типа:
- Едешь в такую даль, опыта нет, там на дорогах грабежи и холод. Пропадёшь там с этим Игорем. Вечно тебя тянет не в сторону дома. Это даже не работа, а глупая затея и пустое.

Но, что поделаешь? Захотел в рейс и другу отказать не могу. Через неделю собрался и поехали.

Сразу скажу, что КрАЗ - это карьерный самосвал. Совершенно не приспособленный к дальним рейсам. К нему просто приварили рефрижераторную будку. И набили продуктами под завязку. Машина мощная, но не скоростная. В кабине шум, хуже, чем в тракторе. Спать негде. Игорь на сиденьях, я на полу. От шума голова не своя. И ползём с перегрузом. Но не довезти права не имеем.
В дождь, и в грязь, по глине и песку, по щебню. Из области в область скрипим, но не ноем.
Думаю -
- Когда же Игорь то мне даст рулить. Ведь вторые сутки почти без остановок шпарим. Завариваем доширак, чай литрами хлюпаем, деньги экономим. Магнитофон сломался. Радио в глуши нет. Только рёв двигателя.
- Игорь, ты же устал, давай я порулю. - предлагаю.
- Нет. Тут слишком опасно, У тебя опыта такого нет. Перегруз большой. Дороги кривые, скользкие, перевернёмся легко. Обратно поедешь ты.

И правда, смотрю, на обочинах то "фура" вверх колёсами лежит, то бортовую в откос снесло... Ладно, едем, молчу...

Добрались до парома в Усть-Куте, по Лене плыть суток несколько. Дождище хлещет. Но в кабине хорошо, тепло и тихо. Капли по крыше тук-тук. Ветер возле речного причала мусор носит. Летает разная гадость. Пакеты целлофановые рваные, мокрые, пустые пачки из-под сигарет, обрывки газет, шматки туалетной бумаги, банки пивные жестяные сами с собой в футбол играют. Красота и сюрреализм в духе Стругацких.
Стоим, ждём погоды и очереди на паром. Нам хорошо. Дальше нас повезут по реке.
Затарились водкой, гуляем и спим... Теперь можно. Отдых...
Наконец то заехали на паром. Весело, машин много. Шофера все разные, со всей страны...Из машин музыка орёт, кто-то по видео кино смотрит. И красоты сибирской реки неописуемые, когда отплыли... Наслушался там баек дальнобойщиков матёрых...Хоть роман пиши...

По Лене сплавлялись, наверное, дней пять. Эти места прекрасны и в штиль и в грозу.

Природу описать не смогу. Это видеть надо. То скалы отвесные, то холмы, то перекаты опасные, бурные, то мели тайные, скрытые. Медвежата на берегу разок играли, сам видел.
...Кстати, в тех местах снимали прекрасный советский фильм "УГРЮМ-РЕКА", там Синильга была - даже на берегу памятник ей есть. В общем, места странные, заповедные, малолюдные, дикие.

На пароме тоже интересно.
Много якутов, и уже учёных и совсем дремучих. Водилы все перезнакомились, сдружились. Один друган мой ходит, как туча мрачный. Молчит или огрызается...

Я всегда на берег хожу, когда мы в селения местные причаливаем, наблюдаю за людьми, животными, домами, хозяйством. Так всё необычно, своеобразно. Например, никогда не видел в деревнях наших столько чистокровных лаек, больших, пушистых, наверное ездовых.
Ещё заметил, к подходу парома все сельские жители готовились, как на праздник. Важно так, местные национальности одевали бусы, а мужчины сапоги блестящие...
Игорь в основном не ходил на причалы. Обычно в кабине спал.
Правда, потом меня приютил на время сплава один добрый водитель, он ехал один и у него, в СУПЕРМАЗЕ было два спальника.

Ещё вот достопримечательность. Есть посередине реки Лена остров. Небольшой островок, с песчаными отмельками, тихими заводями, без скал, поросший скудной растительностью, за исключением нескольких высоченных корабельных сосен.
Так вот. Рассказывали местные, что на том невеликом островке свил себе гнёздышко старичок-лесовичок. Дед Фёдор, кажется. И, если хорошая погодка, может тот древний отшельник выйти на бережок островка и приветливо помахать проходящим судам или паромам.

Ещё рассказывали бывалые дальнобойщики, что весной на пароме страшный случай был. С перепою или недосыпу сел водитель за руль тяжёлой гружёной "фуры". Завёл машину и поехал на перилы. Перескочил через рельсу ограждения и бултых в Лену. Так и ушёл на дно. Потом, конечно, вытащили утопленника, чтобы домой отправить и захоронить. Лена шуток не любит.

Вот небольшая справка из Википедии:
"Ле;на (якут. ;л;;нэ, бур. З;лхэ) - река в России. Лена самая крупная сибирская река. По мировым меркам она десятая по длине река в мире. Длина реки, от истока до устья, 4 400 км. Впадает в море Лаптевых Северного Ледовитого океана.
Лена - самая крупная из российских рек, чей бассейн целиком лежит в пределах России.Также это крупнейшая река в мире, полностью протекающая в районе вечной мерзлоты."

В итоге, пришвартовались мы к причалу назначения. Название не помню. То ли Якутск, то ли Ленск, то ли ещё какой там причал. Съехали с парома. И тут началось самое весёлое...

Вся трасса от причала до Мирного разбита тяжёлыми грузовиками, бензовозами, "фурами" и тракторами. Перевернуться "нефиг" делать. А у нас перегруз несколько тонн долбанной колбасы и остального скоропортящегося барахла.
Несколько раз мне приходилось вылезать из кабины КрАЗа и смотреть, как Игорь на машине осторожно "ползёт" по склону. Отслеживать каждый метр движения.

Тогда мы даже говорить боялись. Только жестами давали друг другу понять, куда повернуть или остановиться вовсе.

В итоге, доставили мы те сыры и колбасы в край алмазостарателей город Мирный. Выгрузились на складах. Отоспались малёха. И надо назад, в домашние края, груз искать. А что оттуда, из Якутии вести то? НЕ меха же песцовые с красной икрой и не алмазную руду в продуктовой будке. Кое-как нашли какой-то металлолом, тонн шесть. Лишь бы порожняком такой тягач не гнать в обратный путь.

Мой друг Игорёха у коммерсанта, прилетевшего самолётом, получил все денюжки в оба конца. И выдаёт мне:
- Андрюха, ты машину не вёл, за рулём не сидел, а порожняком я её и сам быстренько назад отгоню.- не намекает, а прямо говорит, что деньги за рейс делить не будем. Типа я просто с наслаждением попутешествовал на КрАЗе.
Мне тогда и понятно сразу стало- чего он такой мрачный да угрюмый по парому то ходил. Делиться неохота, зачем ему лишний теперь пассажир.

Ничего я не ответил. Просто забрал свой термос с чаем и ушёл к тому попутчику, который меня приютил на сплаве.. Он с Абакана, сколько может подбросит. А с Красноярска как-нибудь на попутках доберусь. Добрых людей много ещё на Руси, особенно среди простых работяг.

А вот ехать неделю рядом со жлобом я бы не смог.

Так вот и закончилось наше дружбанство с Игорёхой. Больше я его не встречал. Да и не хочется...
Да пусть он в дорогах своих поменьше таких, как сам, встречает. Удачи ему и лёгкого Пути!

Денег не заработал, но столько живой красоты повидал, людей разных, природы. И мало, наверное, кто лично стоял на краю огромной алмазной кимберлитовой трубки "МИР". Вот там дыханье страха и восторга захватывает. А я постоял!!!

АВИ 2016 https://vk.com/ivanov1963